Рефераты / Литература зарубежная /

Не нашли нужную работу? Закажи реферат, курсовую, диплом на заказ

“Жизнь держалась на невидимой тонюсенькой ниточке...” Фронтовые дневники Александра Довженко проясняют смысл событий, происходящих на наших глазах Наш обозреватель Андрей Русаков перевел с украинского языка фронтовые дневники кинорежиссера Александра Довженко. Эти дневники вышли недавно в Киеве отдельным изданием, а в России печатались лишь небольшие фрагменты (в “Литературной газете” и в журнале “Искусство кино”). Андрей дал мне тонкую стопку машинописных страниц: “Может, тебе будет интересно...” Крупные заголовки: “1942”, “1943”... Я читал в метро, в электричке, потом читал дома под тревожное бормотание вечерних новостей. Там, за экраном, утробно гудела воздушная тревога над большим ночным городом, таким летним, что, кажется, если бы не завывание сирены, то я услышал бы стрекотание цикад. Потом показывали беззвучные взрывы, огонь во все небо, беззвучный плач беженок, беззвучно открывающего рот Милошевича, такого же беззвучного Клинтона, а еще дорогу с разбросанными по ней убитыми людьми, и кто-то живой ходил там, по страшной дороге, и кого-то искал. Он, наверное, вскрикивал или плакал, но был слышен только ровный, как из автоответчика, голос комментатора: “Балканы... Гуманитарная катастрофа... Не хватает крылатых ракет... Мирные предложения...” Я вернулся к Довженко, к тому месту, где остановился: “Человеческая душа чаша для горя. Когда чаша полна, сколько ни лей уже, больше не вместится... Идут эшелоны беженцы, раненые... Умру от горя, чтобы не видеть...” В строчках из дневника, написанного почти шестьдесят лет назад, я увидел что-то самое главное, чего мне сейчас так не хватает. Не хватает прежде всего в себе самом. Наверное, это главное называется состраданием. Взял с полки четвертый том Даля и увидел, как много слов с тем же корнем мы совсем забыли: “Сострадный сочувственный, связанный с кем-то общим чувством”, “сострадалец, сострадалица участник в печали”, “сострадательный состраждущий чувством”... На наших глазах политологи взвешивают на своих научных весах вину сербов и вину албанцев и говорят нам: вот видите, эта чаша полнее, а тут еще место есть. Политики говорят про одних несчастных: это наши братья, а про других, что они совсем не братья, поэтому их надо жалеть, но гораздо меньше, чем братьев. Какие-то темные люди заманивают “добровольцев”, причем кое-где даже выбор есть можете за этих повоевать, а можете и за других. Бессовестность и ненависть так набухают и растекаются по миру, что незаметно все мы начинаем вязнуть в этой трясине. Из дневника Довженко мне вдруг стало ясно, что война это меньше всего следствие геополитики, а более всего это результат человеческого нечувствия. Война обнажает зияющий недостаток любви в этом мире. Второго апреля 1942 года Довженко записал диалог фронтового фотографа и воронежского старика крестьянина: “ Что вы пишете, что фотографируете? Увековечиваем все ваши страдания... Может, не нужно?.. Как это? Нужно жить чем-то добрым. Вы нам про доброе напишите и научите нас доброму и красивому. Хочется радости хоть капельку. Это лакировка. Не знаем. Пожалейте нас”.

Этот фрагмент из дневника давно минувшей войны, мне кажется, лучше всего объясняет, почему мы сейчас не печатаем в каждом номере сводок с балканской войны, почему не публикуем, как другие газеты, страшных кадров. Мы не прячемся от происходящего, мы просто пытаемся вместе с вами жить чем-то добрым. И дневники Довженко мы начинаем печатать сегодня на первой полосе не потому, что эти дневники о войне, а потому, что
Не нашли нужную работу? Закажи реферат, курсовую, диплом на заказ